Ну и что, что тролль[СИ] - Д Кузиманза

— Ой! — своим ударом он заехал Рапиду прямо в губы. В живые, тёплые губы, из которых брызнула кровь! Но некогда было извиняться, Алексей вцепился в жуткую корку и ломал её, крошил, разрывала, и она — проклятая! — поддавалась под его пальцами, как тонкий, обжигающий лед.

Не прошло и минуты, как голова Рапида была свободна. Потом они выбрались из машины, и Алексей освободил его от мерзкой пакости полностью. Рапид и остальные смотрели на Алексея широко раскрытыми глазами и только изредка пытались ему помочь, но он уже и сам понял, что им зеркальная кора не поддаётся. Когда он содрал с Рапида последний кусок этой дряни, из-за вершин далеких и ужасных Снежистых гор робко выглянул краешек солнца.

Рапид рассмеялся, потянулся всем телом, так что хрустнули кости, глубоко вдохнул свежий утренний воздух и покачал головой.

— Айвен! — с чувством произнёс Готфрид. — Ты всё ещё Айвен! То есть, я хочу сказать, ты всё ещё маг!

— Да, — буркнул Алексей, — эта проклятая игра продолжается…

Он вспомнил катящийся валун. "Не факт, что это я. Не факт!" Но вот в парке что-то было. Слишком неточен был стрелок и слишком быстро он ушёл тогда. Хотя можно объяснить всё и его нежеланием рисковать в темноте, и нежеланием иметь дело в одиночку с двумя противниками…

А Тилли вдруг почувствовала, что ноги болят по-прежнему, если не сильнее, что её лихорадит вдвое больше, чем прежде, что она совершенно разбита, и села на землю.

— Я не хотела… — прошептала она. — Я трусиха, да? Я ужасная… А думала, что крутая Морриган…

— Ну что ты, — Алексей пытался говорить бодро и уверенно. — Совсем нет. Просто ещё не привыкла.

— Угу, ещё пару жизней, и мы будем здесь себя чувствовать как дома в Луна-парке, — иронически отозвался Готфрид.

27

Матильда шла вслед за ними. За принцем и принцессой. Они были счастливы и влюблённо смотрели друг на друга. А она не сводила глаз с принца. Сердце её разрывалось от безответной любви, ногами же при каждом шаге она как будто ступала по острым ножам. Такой была плата за то, что морская ведьма превратила русалочий хвост в две красивые, стройные ножки. Но Матильда не жалела. Она любила принца и была рада находиться возле него. Как жаль, что она нема и не может рассказать ему о своей любви. Как жаль!

Она неловко наступила на очередной невидимый нож… и проснулась. Над ней на стене мерно постукивали забавные ходики. Глядя на них, она вспомнила, где находится и почему. А также поняла, отчего ей приснился сон о Русалочке. Это было воспоминание о перенесенных мучениях. Не любовных, однако. Лёжа в уютной спальне на мягкой постели, она следила, как поводит глазами игрушечная сова на ходиках и улыбалась. Сейчас уже могла улыбаться.

До этого странного дома они добрались, когда рассвело. Проехав в дикое и неприветливое на вид ущелье, Рапид загнал фордик в незаметный со стороны живой грот, образованный кустами и переплетшим их диким виноградом. Где-то рядом шумела вода, пахло цветами и чем-то терпким, может быть, травой. Потом шагов триста Рапид нес её на руках, поднимаясь на холм над рекой. Алексей и Готфрид шли следом. Непонятно, как Рапид ориентировался, а вышел прямо к порогу.

Ей было очень плохо, но даже в таком состоянии она подумала: ну, и развалюха. Хотя внешность дома мало Тилли занимала, хотелось лечь даже на землю и хотя бы на час-два закрыть глаза и ни о чем не думать.

Да, хижина не радовала глаз: покосившееся крыльцо, дверь, стены и ставни, которые не красили много лет, а не ремонтировали и того дольше. Крыша, с которой уныло свисала не то черепица, не то дранка. Полуразвалившаяся труба. Правда, птицы против такого убожества не возражали, и целые семьи их поселились под крышей и на чердаке.

— Ну, вот мы и прибыли, — довольно сказал Рапид. — Сейчас я вас устрою поудобнее и накормлю. Такая крыша над головой — уже хорошо.

— Если бы можно было отстегнуть мои ноги и оставить у входа, я бы не возражала — ужасно болят, — уныло сказала Тили, не понимая, чем ему нравится эта дырявая крыша.

Рапид ободряюще улыбнулся и с Тилли на руках поднялся на крыльцо к двери. Она думала, что попросит её толкнуть дверь, но он молчал, и она сама протянула руку. Странно, этого не понадобилось, дверь подалась внутрь и распахнулась перед ними. Кто-то стоял за ней и открыл её? Но Рапид вошел, и Тилли никого не увидела. И тут же забыла об этом, потому что у неё хватало других впечатлений.

За кривой облупившейся дверью оказалась чистенькая и уютная прихожая с веселыми обоями, какую встретишь не в каждом ухоженном коттедже. На полу лежал недорогой, но чистый ковер, у стен шкаф для одежды и вешалка для зонтов, тут же, напротив входа, висело большое зеркало в тёмной раме.

Позади них раздался негромкий шорох. Тилли повернула голову и взглянула поверх плеча Рапида: входная дверь закрывалась. Аоексей и Готфрид тоже смотрели удивлённо. Закрывалась сама собой. От сквозняка? А открылась тоже от сквозняка? Щелкнул замок, они вздрогнули. Не только от звука: изнутри дверь была совсем даже не ободранной, а отлично лакированной с начищенной бронзовой ручкой.

— Не бойтесь, здесь безопасно, — сказал Рапид.

Ладно, ну ее, эту дверь, если, наконец, мы в безопасности, подумалось Тилли. Важнее для неё сейчас лечь и перевести дух. Больше ничего не хотелось: выпить воды и заснуть, если позволит боль.

Они вошли — вернее, Рапид нес Тилли, Алексей и Готфрид — в другую комнату, по виду гостиную, очень хорошо обставленную и устланную ковром потолще и покрасивее, чем в прихожей, и осторожно посадил в большое и глубокое кресло у окна. Она откинулась на мягкую спинку, полулежала не шевелясь, пульсирующая боль в ногах стала глуше. Чувствовала, как Рапид снял с неё обмотки и подсунул под ноги что-то мягкое.

— А сейчас мы поедим.

— Не хочу я есть, ешьте сами. Мне только воды и больше ничего.

— Вам нужно поесть, — настойчиво сказал Рапид. — Вы ослабели от голода.

— Я не хочу!

— Вам кажется.

— Да, поешь, — сказал и Алексей. — Очень аппетитно всё.

До неё донесся запах кофе и еще чего-то вкусного. Как Тилли ни было плохо, но против её воли в животе забурчало.

— Ну, может, немножко…

— Вот и хорошо, — Рапид подвинул к креслу столик красного дерева.

Потом они вышли в соседнюю комнату, через открытую дверь она наблюдала, как Рапид на внушительном столе с белой скатертью из расписной супницы наливает бульон в чашки. От бульона шел густой пар. Там же стояли накрытые серебряными крышками блюда. Кто все это приготовил? Кто знал, что они приедут именно сейчас?

Чашка бульона, которую ей принёс Рапид, очень её подкрепила. После первого же глотка поняла, что голодна, как волк. Она ела за столиком, остальные — за большим столом в соседней комнате. Не забывали о ней. Алексей настоял, чтобы она съела кусочек какой-то рыбы и выпила кофе с пирожным. После этого Тилли желала только одного: остаться в том же кресле, и чтобы её не трогали. Но Рапид махнул рукой в сторону другой двери и сказал: